
Мама лепила кулебяку двумя руками сразу. Одной закатывала бортик, другой подправляла шов. Я смотрела, потом пробовала. Получалось неровно — как письмо без запятых.
Она говорила: «Пусть не идеально, но с душой». Я делала, как могла. Тесто рвалось, рыба вылезала, всё разваливалось. Мы смеялись.
Потом мы пекли ту кулебяку и ели её — самую некрасивую. Самую вкусную.
С тех пор кулебяка для меня — не про слои. А про смех, терпение и руки рядом.